Метки: Марксистская политическая экономия доклад, марксистская политическая экономия википедия, марксистская политическая экономия основные положения кратко, марксистская политическая экономия представители, марксистская политическая экономия шпора.
Марксистская политическая экономия — направление в экономической теории, основу которого составляет трудовая теория стоимости (Адам Смит, Давид Рикардо), которую Карл Маркс расширил теорией прибавочной стоимости. Это направление развивали Фридрих Энгельс, Карл Каутский, Роза Люксембург, Георгий Валентинович Плеханов, Владимир Ильич Ульянов. Отдельные положения Маркса подвергли пересмотру «ревизионисты» — Эдуард Бернштейн, Жан Жорес, Михаил Иванович Туган-Барановский, Вернер Зомбарт. Попытки объединить марксизм с теорией предельной полезности, а также скорректировать вопросы экономической политики были предприняты австромарксистами Карлом Реннером (1870—1950), Максом Адлером (1873—1937), Отто Бауэром (1881—1938), Отто Нойратом (1882—1945), Эмилем Ледерером (1882—1939).
В Советском Союзе изучение марксистской политической экономии являлось необходимой составляющей экономического (и в целом, высшего) образования. Рассматриваемая как единственно верная отправная точка в изучении социально-экономических процессов, в разрезе методологическом марксистская политическая экономия подразделялась на «политэкономию капитализма» и «политэкономию социализма». Первая служила основой исследований экономики и производственных отношений в капиталистическом мире и его периферии, вторая же затрагивала формационно-специфические вопросы развития народного хозяйства и международных экономических отношений социалистических стран; формулировала главную целевую функцию (сбалансированный рост благосостояния трудящихся при соблюдении принципов социальной справедливости) и пути её реализации с упором на принцип планового развития. При этом основные положения марксистской политэкономии для всех экономистов, чиновников и для большинства населения СССР являлись непререкаемыми догмами, и само это учение (марксизм-ленинизм), по словам историков Р.Медведева и Ж.Медведева, «превратилось в светскую форму религиозного сознания» [1].
Содержание |
Товар — некая вещь, которая участвует в обмене. С развитием разделения труда, постепенно предметы начинают производить преимущественно для обмена, а не для личного потребления. Товар становится всеобщей формой производственных отношений, развиваясь и перерастая в капитал — основное производственное отношение, характеризующее сущность капиталистического способа производства. Ленин в книге «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве» даёт такую характеристику капитализма: «Продукт [производства] принимает форму товара в самых различных общественных производственных организмах, но только в капиталистическом производстве такая форма продукта труда является общей, а не исключительной, не единичной, не случайной. Второй признак капитализма — принятие товарной формы не только продуктом труда, но и самим трудом, то есть рабочей силой человека».
У товара одновременно имеется:
Адам Смит одним из первых разделил полезность и меновую стоимость. Он сделал вывод, что стоимость в процессе обмена зависит от количества труда, необходимого для производства товаров. Стоимость измеряется количеством этого труда, то есть часами рабочего времени.
Конкретный труд:
Абстрактный труд:
Функции денег:
Понятие прибавочной стоимости базируется на оценке стоимости, как овеществлённом труде, которая предполагает, что стоимость товара не зависит от спроса и предложения и определяется количеством вложенного труда (См. Трудовая теория стоимости). В рамках этой теории Карл Маркс ввел понятие прибавочной стоимости — как разницы между созданной в процессе труда новой стоимостью (превышение трудовой стоимости товара над стоимостью ранее овеществлённого труда — сырья, материалов, оборудования) и стоимостью рабочей силы (обычно выражена в форме заработной платы), которая была использована для создания этой новой стоимости. Источником прибавочной стоимости, по Марксу, является продолжение потребления рабочей силы дольше того времени, в течение которого воспроизводится её собственная стоимость.
По теории Маркса, прибавочная стоимость проявляется в своих особых формах: предпринимательская прибыль, проценты, рента, налоги, акцизы, пошлина, то есть как уже распределённая между всеми агентами капиталистического производства и вообще между всеми претендентами на участие в прибыли.
Прибавочная стоимость, по Марксу, создаётся исключительно в сфере производства, а не в сфере обращения. Она существует при любом производстве и служит источником налогов и накопления. Но лишь при капитализме она получает своё окончательное развитие в форме прибыли, которая становится самостоятельной целью производства.
Маркс делил прибавочную стоимость на
Следует отличать прибавочную стоимость от добавленной стоимости.
Понятие прибавочная стоимость — одно из центральных понятий марксистской экономической теории.[2] Маркс указывал, что при капиталистическом способе производства прибавочная стоимость присваивается капиталистом в виде прибыли, в чём и выражается эксплуатация им рабочего. По словам Маркса, норма прибавочной стоимости есть «точное выражение степени эксплуатации рабочей силы капиталом, или рабочего капиталистом».
Российский философ Б.П.Вышеславцев отмечал, что установившийся в советской науке перевод немецкого слова нем. Wert, как «стоимость», «филологически неверен, философски безграмонтен и покоится на непонимании духа языка», поскольку слову стоимость в немецком языке на самом деле соответствует слово нем. Kostenpreis. Также он указывает, что «Стоимость выражает то, что политическая экономия и Маркс называют ценой в отличие от ценности. Это важное противопоставление уничтожается при пользовании термином стоимость, ибо стоимость и есть цена. Но нелепость перевода достигает своего предела, когда мы имеем дело с потребительской ценностью: дело в том, что огромная потребительская ценность может не иметь никакой стоимости. Воздух и вода имеют великую ценность, но ничего не стоят»[3]
Основными признаками капитализма могут быть названы следующие:
Пi = р×Кі
или
Пі = р×(Сі + Vі)
где: Пі — прибыль і-го предприятия,
Кі — вложение капиталиста в производство товара і-го предприятия
Производительные силы (нем. Produktivkräfte) — средства производства и люди, обладающие определённым производственным опытом, навыками к труду и приводящие эти средства производства в действие. Таким образом, люди — основной элемент производительных сил общества. Производительные силы выступают в качестве ведущей стороны общественного производства. Уровень развития производительных сил характеризуется степенью общественного разделения труда и развитием средств труда, прежде всего техники, а также степенью развития производственных навыков и научных знаний.
Производительные силы существуют лишь как общественные производительные силы: вступая в активное взаимодействие с природой, люди одновременно вступают в общественные отношения между собой. Производительные силы в совокупности с производственными отношениями представляют собой способ производства.
Производственные отношения (производственно-экономические отношения) — отношения между людьми, складывающиеся в процессе общественного производства и движения общественного продукта от производства до потребления.
Сам термин «производственные отношения» был выработан Карлом Марксом («Манифест коммунистической партии» (1848) и др.).
Производственные отношения отличаются от производственно-технических отношений тем, что они выражают отношения людей через их отношения к средствам производства, то есть отношения собственности.
Производственные отношения являются базисом по отношению к политике, идеологии, религии, морали и др. (общественной надстройке).
Производственные отношения являются социальной формой производительных сил. Вместе они составляют две стороны каждого способа производства и связаны друг с другом по закону соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил: производственные отношения складываются в зависимости от характера и уровня развития производительных сил как форма их функционирования и развития, а также от форм собственности. В свою очередь, производственные отношения воздействуют на развитие производительных сил, ускоряя или тормозя их развитие. Производственные отношения обуславливают распределение средств производства и распределение людей в структуре общественного производства (классовую структуру общества).
Социальная несправедливость и пути её преодоления, построения справедливого общества — эти проблемы попадают в центр внимания мыслителей, философов, начиная с глубокой древности. В Новое время один за другим появляются труды, специально посвящённые вопросам преобразования общества на социалистических принципах — теории утопического социализма. В марксизм они входят, как один из трёх его источников, наряду с буржуазной политической экономией. Однако собственно в предмет политэкономии эту проблематику вводит предшественник Маркса, С. Сисмонди[4], представляющий в науке течение экономического романтизма.
Ещё при жизни Маркса, по ходу разложения буржуазной политической экономии на отдельные, часто расходящиеся во мнениях, течения, многие из них „выкидывают” из состава предмета социальную составляющую. Этот процесс продолжался и в XX веке; обосновывая такую позицию, английский экономист Лионел Роббинс (en:Lionel Robbins, Baron Robbins) в 1932 году заявил:
Экономика имеет дело с удостоверяемыми фактами, а этика — с оценками и обязанностями. Эти две области исследования не лежат в одной плоскости рассуждений[5].Оригинальный текст (англ.)Economics deals with ascertainable facts; ethics with valuations and obligations. The two fields of enquiry are not on the same plane of discourse.
Однако далеко не все экономисты поддержали эту позицию. Дж.М. Кейнс возразил Роббинсу:
Вопреки Роббинсу, экономика является морально-этической наукой по своей сущности. Иначе говоря, она использует самоанализ и субъективную оценку ценности[6].Оригинальный текст (англ.)As against Robbins, Economics is essentially a moral science. That is to say, it employs introspection and judgement of value.
Обоснованные Марксом требования рабочих к капиталистам находили и неожиданную поддержку. В 1950 году Пьер Биго издал специальное исследование под названием «Марксизм и гуманизм»[7]. В качестве руководящего тезиса своей монографии этот видный французский иезуит (о нём см. fr:Fidei_donum) избрал цитату из рождественского послания Пия XII от 24 декабря 1942 года, где папа римский констатирует небогоугодность нынешнего социального порядка, признавая обоснованность требований рабочих о его переустройстве:
Но Церковь не может попустительствовать или закрывать глаза на то, что рабочий, который тщится облегчить свою долю, сталкивается с системой, которая находится в несогласии с природой и противна Божьему порядку и предназначению, которое Он положил благам земным[8].Оригинальный текст (итал.)Ma la Chiesa non può ignorare o non vedere, che l’operaio, nello sforzo di migliorare la sua condizione, si urta contro qualche congegno, che, lungi dall’essere conforme alla natura, contrasta con l’ordine di Dio e con lo scopo, che Egli ha assegnato per i beni terreni.
В развитие этого целеполагающего тезиса понтифика, П. Биго критически рассматривает категорию прибавочной стоимости, которая в учении Маркса является отправной точкой в исследовании отмеченной социальной несправедливости. «П. Биго считает, — пишет французский историк экономических учений Эмиль Жамс, — что извлечение прибавочной стоимости, даже если она не обуславливается удлинением рабочего дня, о котором говорит Маркс», может иметь место и действительно имеет место благодаря интенсификации труда и истощению умственных способностей человека»[9].
П. Биго даёт следующую оценку воззрений Маркса об отношениях между трудом и капиталом в части трактовки акта купли-продажи рабочей силы:
Маркс рассматривал капитализм как овеществление и продажу человека, следовало бы сказать — как его материализацию. Марксистский материализм… направлен прежде всего на то, чтобы освободить человека от этой экономической материализации, которая составляет основу продажи человека[10].
Многие экономисты и историки, анализировавшие наследие Маркса в области экономики, считают научную значимость его работ невысокой. По мнению Пола Самуэльсона, видного американского экономиста, лауреата Нобелевской премии по экономике, «с точки зрения вклада в чисто экономическую теоретическую науку Карла Маркса можно рассматривать как мелкого экономиста пост-рикардианской школы»[11]. Французский экономист Жак Аттали в своей книге «Карл Маркс: Мировой дух» указывает, что «Джон Мейнард Кейнс считал „Капитал“ Маркса устаревшим учебником по экономике, не только ошибочным с экономической точки зрения, но и лишенным интереса и практического применения в современном мире». Сам Аттали, который симпатизирует Марксу и пропагандирует его учение, тем не менее считает, что Маркс так и не смог доказать ключевых положений своей экономической теории: трудовую теорию стоимости, теорию прибавочной стоимости и «Закон понижения нормы прибыли» при капитализме, — хотя и упорно пытался это сделать, в течение 20 лет собирая экономическую статистику и изучая алгебру. Таким образом, по мнению Аттали, эти ключевые положения его экономической теории так и остались недоказанными гипотезами[12]. Между тем, именно эти гипотезы являлись краеугольными камнями не только марксистской политэкономии, но и марксистской классовой теории, а также марксистской критики капитализма: по Марксу эксплуатация рабочих заключается в том, что капиталисты присваивают прибавочную стоимость, созданную рабочими.
Американский экономист марксистского толка П. Суизи считал ошибочным вывод Маркса о тенденции нормы прибыли к понижению[13]. Стенфордская философская энциклопедия в статье «Карл Маркс» так же считает, что выводы о норме прибыли, сделанные Марксом на основе его теории прибавочной стоимости, «не только ошибочны эмпирически, но и неприемлемы теоретически»[14]. Далее статья содержит критику трудовой теории стоимости в следующей форме:
Утверждение Маркса о том, что только труд может создавать прибавочную стоимость, не основано на какой-либо аргументации или анализе, и можно утверждать, является просто элементом (артефактом) его представлений. Любой товар можно было выбрать на подобную роль. Следовательно, с равным основанием можно было бы изложить кукурузную теорию стоимости, утверждая, что кукуруза обладает уникальной силой создания большей стоимости, чем она сто́ит. Формально, она будет идентична трудовой теории стоимости.Оригинальный текст (англ.)Marx's assertion that only labour can create surplus value is unsupported by any argument or analysis, and can be argued to be merely an artifact of the nature of his presentation. Any commodity can be picked to play a similar role. Consequently with equal justification one could set out a corn theory of value, arguing that corn has the unique power of creating more value than it costs. Formally this would be identical to the labour theory of value.
— Стенфордская философская энциклопедия, статья «Карл Маркс»[14]
Хотя Маркс в первом томе «Капитала» достаточно подробно обосновывает, почему труд не является товаром, что товаром является рабочая сила, и что этот специфичный товар имеет принципиальные отличия для нужд производства, по сравнению с любым другим товаром — все товары лишь переносят свою стоимость на конечный продукт, а товар «рабочая сила» этого не делает, зато создаёт новую стоимость.
Критика теории трудовой стоимости содержится и в зарубежных учебниках по истории экономической мысли.[15].
Некоторые авторы[16] указывали на расплывчатость, неясность и неконкретность формулировок Маркса, которые похожи не столько на экономические, сколько на философские умозаключения (Маркс по образованию был юристом и философом). Жак Аттали считает, что многие экономические постулаты (тезис о фетишизации денег при капитализме, об отчуждении труда, тезис о капитале как о мёртвом труде-вампире, высасывающем живой труд и т. д.) он выводил не из объективной реальности или фактов, а из своих личных ощущений и комплексов[17].
Сам Маркс невысоко оценивал свой вклад в экономическую науку, в отличие от своего вклада в области социальной теории[18].
Существует взгляд, что марксистская политэкономия, вернее, та её часть, которая была привнесена самим Марксом, не является традиционной экономической наукой, а представляет собой самостоятельное философское ответвление политической экономии.[19].
Политическое влияние марксизма в XX в. было огромным: марксизм доминировал примерно на 1/3 территории земного шара. Марксистская политэкономия выступила экономической доктриной социализма, реализованного в XX веке в СССР, КНР, в странах Восточной Европы, Индокитая, на Кубе, в Монголии. В свою очередь социальные изменения в странах, строивших социализм, подтолкнули глубокую трансформацию социально-экономического устройства развитых капиталистических стран, качественно улучшившую социальное положение основной массы их населения и развитие институтов демократии в этих странах.
С другой стороны, почти во всех социалистических странах марксистская экономическая наука превратилась в догматическое учение – часть официальной идеологии. Перестав отвечать реалиям, она стала оказывать негативное воздействие. Так, в СССР насаждение этого учения в 1930-е годы сопровождалось разгромом отечественной экономической школы мирового класса (Николай Кондратьев, Василий Леонтьев, Александр Чаянов). В 1950-е годы марксистские догмы (опережающее развитие тяжелой промышленности, неизбежность краха мирового капитализма и т.д.) помешали трансформации советской военной экономики в экономику, ориентированную на потребности населения (план Маленкова), и в какой-то мере способствовали начавшейся гонке вооружений. В 1960-1980-е гг. господство марксистского догматического мышления в СССР помешало своевременно сделать вывод о том, что капитализм на Западе в середине XX в. претерпел качественную трансформацию, и не позволило к моменту начала перестройки выработать продуманную концепцию рыночных реформ, что отчасти предопределило негативные последствия этих реформ и распад СССР [20].
Совет по изучению производительных сил
Здесь необходимо сказать несколько слов о неудачном переводе слова «Wert», установившемся в советской науке. Этот перевод филологически неверен, философски безграмотен и покоится на непонимании духа языка. «Стоимость» совсем не соответствует немецкому слову Wert и всецело соответствует немецкому слову Preis. «Сколько стоит? — означает по-немецки «Was kostet?» Поэтому «стоимость есть Kostenpreis». «Стоимость» выражает то , что политическая экономия и Маркс называют «ценой» в отличие от « ценности ». Это важное противопоставление уничтожается при пользовании термином «стоимость», ибо стоимость и есть цена. Но нелепость перевода достигает своего предела , когда мы имеем дело с «потребительной ценностью »: дело в том , что огромная потребительная ценность может не иметь никакой стоимости. Воздух и вода имеют великую ценность , но «ничего не стоят». Это безвыходное затруднение марксистские переводчики Капитала В. Базаров, Н. Степанов и А. Богданов принуждены были открыто признать (предисловие к «Капиталу». Киев — Нью-Йорк, 1929): если еще и возможно, говорится здесь, «Tauschwert» перевести как «меновую стоимость», то логика требует, чтобы «Gebrauchswert» переводилось как « ценность » (ибо она может не иметь стоимости!). Переводчики в заключение принуждены сознаться, что этот термин «не совсем удобен» и «нелогичен». Другое основание для сохранения термина « ценность » состоит в том , что широкое философское понятие «Wert» как раз передается русским словом « ценность »: можно говорить о ценностях научных, эстетических и, наконец, экономических. И эти ценности суть объективные ценности . В этом преимущество термина Маркса: экономические ценности входят в универсальную систему ценностей . Термин «стоимость» дает не перевод , а безграмотное исправление Маркса.
Единственный довод, который мы встречаем у русских марксистов против термина « ценность », состоит в том , что ценность будто бы означает субъективную оценку. Верно как раз обратное. Современная философия давно установила объективное значение ценностей. Оно на каждом шагу применяется и марксистами: они говорят, например, что коммунизм есть объективная ценность, что наука есть объективная ценность, что учение Маркса имеет объективную ценность (а не «стоимость», конечно!). Воздух и вода объективно ценны для организма (хотя стоимости не имеют); наркотики или жевательная резинка, напротив, имеют «стоимость», но чисто субъективную, патологическую: для нормального человека они ничего не стоят. В конце концов ясно, что пугает марксистов как раз объективная философская категория ценности: в Большой Советской Энциклопедии нет даже слова «ценность». В т. 60 на с. 474 стоит: «ценность — см. стоимость».— Философская нищета марксизма (С. 236—237.)// Вышеславцев Б.П. Сочинения / Сост и прим. Сапов В.В. Вступ. статья Левицкий С.А. — М.: Раритет, 1995. — 461 с. — (Библиотека духовного возрождения). ISBN 5-85735-022-0, ISBN 5-85735-012-3)
| Экономика | |
|---|---|
| Экономические системы | |
| Экономические теории |
Австрийская школа | Институционализм | Классическая школа | Неоклассическая экономическая теория | Новая институциональная теория | Кейнсианство | Маржинализм | Марксистская политическая экономия | Меркантилизм | Монетаризм | Саламанкская школа | Чикагская школа | Физиократы |
| Отраслевые понятия | |
| Понятия и модели | |
Tags: Марксистская политическая экономия доклад, марксистская политическая экономия википедия, марксистская политическая экономия основные положения кратко, марксистская политическая экономия представители, марксистская политическая экономия шпора.