55°45′14″ с. ш. 37°37′53″ в. д. / 55.753889° с. ш. 37.631389° в. д. ^{(G) (O) (Я)}55.753889, 37.631389

Церковь Святой Живоначальной Троицы в Никитниках (Церковь Иконы Божией Матери Грузинская на Варварке) — эталон московского узорочья середины XVII века, выстроенный ярославскими купцами в Китай-городе (в той его части, которая в советское время была застроена административными зданиями и которую предполагается огородить забором^[1]). Эта постройка составляет веху в истории русского зодчества, она послужила образцом для множества московских храмов второй половины XVII века.

История

Ещё в XVI веке здесь существовала деревянная церковь во имя святого мученика Никиты. В 1620-е годы она сгорела и по заказу жившего рядом ярославского купца Григория Никитникова в 1628—1651 годы был сооружён новый каменный храм во имя святой Троицы^[2]. Источники упоминают о строительных работах в 1631-34 и 1653 годах. По поводу того, к какой из этих дат следует приурочить возведение сохранившейся церкви, среди учёных идёт жаркая дискуссия.

Южный придел храма был посвящён Никите Мученику, в него же была перенесена чтимая икона этого святого из сгоревшей церкви. Он служил усыпальницей храмоздателя и членов его семьи. В начале XX века северный фасад, где имелось симметричное южному крыльцо, был искажён пристройками.

Главной святыней храма с 1654 года служит список Грузинской иконы Богоматери, выполненный в связи с избавлением столицы от морового поветрия. По этой причине храм в обиходе именовался церковью Грузинской Богоматери. К 250-летию этого события в подклете Грузинской Богоматери был посвящён особый придел (1903, архитектор В. И. Веригин^[3]). Отсюда пошло старое наименование Никитникова переулка — «Грузинский», которое было изменено на текущее в 1926 году.

В 1920 храм был закрыт для богослужений и в 1934 передан в состав Государственного исторического музея. В 1923-41 гг. здесь действовал музей Симона Ушакова, с 1963 года — музей древнерусской живописи. В послевоенное время тесно обстроен современными офисными зданиями, не имеющими ничего общего с историческим контекстом. В 1991 было принято решение вернуть церковь верующим, ныне богослужения ведутся в подклете храма. Музей закрыт.

Архитектура и убранство

Хотя заказчиком выступал купец из Ярославля, архитектурное решение церкви не имеет ничего общего с огромными четырёхстолпными храмами ярославской школы. На высоком подклете, где купцы хранили свой товар, поставлен бесстолпный четверик, крытый сомкнутным сводом. Церковь увенчана пятью чисто декоративными главками (из которых только центральная является световой), покоящимися на двух ярусах кокошников. С северной и южной стороны к нему примыкают приделы с похожими горками кокошников и одной главкой. В западной части храма располагается паперть с галереей, к которой с северной стороны примыкает парадно оформленный, высокий шатёр колокольни, а с южной — демонстративно вынесенное на проезжую часть переулка крыльцо, также оформленное небольшим шатром.

Стены храмы богато украшены белокаменной резьбой. Используется несколько различных типов наличников. Активно применяются изразцы. Аналогию этим декоративным решениям можно найти в Теремном дворце; не исключено, что это работа одной артели^[4].

Интерьер

В церкви сохранилась многофигурная, динамичная роспись, созданная по мотивам голландских гравюр Библии П. Борхта. Выполнена в 1652—53 году, вероятно, лучшими мастерами Оружейной палаты — Иосифом Владимировым (икона «Сошествие Святого Духа на апостолов» является одной из немногих точно атрибутированных ему икон), Симоном Ушаковым и другими. Их авторству принадлежат и иконы местного ряда иконостасов главного храма и южного придела.

Значение

Храм в Никитниках изобилует декоративными деталями, из которых составится архитектурный словарь узорочья и псевдорусского стиля XIX—XX веков. Для позднемосковского зодчества будут характерны сложно декорированные наличники, арки с висячими гирьками, широкое использование поливных изразцов. По заключению П. А. Раппопорта, «живописная асимметричная композиция церкви в сочетании с чрезвычайной насыщенностью её декоративными элементами сделали памятник как бы образцом для московских храмов последующего периода»^[5].

Примечания