Митрополи́т Влади́мир (в миру Васи́лий Ники́форович Богоявле́нский; 1 (13) января 1848, село Малая Моршевка, Моршанский уезд, Тамбовская губерния — 25 января (7 февраля) 1918, Киев) — епископ Православной Российской Церкви, митрополит Киевский и Галицкий (1915—1918), митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский (1912—1915), митрополит Московский и Коломенский (1898—1912); первенствующий член Святейшего Синода (с ноября 1912 года). Был единственным иерархом Православной Российской Церкви синодального периода, последовательно занимавшим все три митрополичьи кафедры в Российской империи.

Прославлен Русской Православной Церковью в 1992 году в лике святых как священномученик (память — 25 января по юлианскому календарю).

Биография

Родился 1 января 1848 года в семье священника Никифора Богоявленского села Малая Моршевка Моршанского уезда Тамбовской губернии.

Окончил Тамбовскую духовную семинарию; в 1874 году — Киевскую духовную академию со степенью кандидата богословия.

С 1874 года преподавал гомилетику, литургику и пастырское богословие в Тамбовской духовной семинарии. С 1875 года преподавал там же Священное писание. Одновременно, был преподавателем немецкого языка в семинарии, а также являлся учителем географии вначале в епархиальном женском училище, а затем в женской гимназии.

Священник и монах

Оставил преподавание ради пастырской деятельности. 13 января 1882 года был рукоположен во священника к Покровской соборной церкви города Козлова. С 1883 года — настоятель Троицкой церкви этого же города, благочинный городских церквей. Показал себя талантливым проповедником, проводил с прихожанами внебогослужебные беседы.

После смерти жены и единственного ребёнка, 8 февраля 1886 года в Тамбовском Казанском монастыре принял монашеский постриг; 9 февраля того же года был возведён в сан архимандрита, назначен настоятелем Козловского (ныне Мичуринск) Троицкого монастыря.

С 6 октября того же года — настоятель Новгородского Антониевого монастыря.

Епископ Старорусский

21 мая 1888 года император утвердил доклад Святейшего Синода о «бытии архимандриту Владимиру» епископом Старорусским, викарием Новгородской епархии^[1]. 3 июня того же года в Александро-Невской лавре хиротонисан во епископа митрополитом Исидором (Никольским) и другими иерархами.

Он старался организовать повсеместное проповедничество в Новгороде и его епархии путем привлечения к нему всего приходского духовенства. Также он придавал большое значение внебогослужебным беседам священников с народом.

Епископ Самарский и Ставропольский

С 19 января 1891 года — епископ Самарский и Ставропольский. Возобновил противораскольнические и противосектантские собеседования в приходских храмах и сам присутствовал на них. Основал в Самаре Алексеевское религиозно-просветительное братство; положил начало духовно-нравственным чтениям в зале Городской Думы. Открывал женские церковные школы. Всероссийскую известность принесла его деятельность во время эпидемии холеры, охватившей Поволжье, совпадавшей с голодом вследствие неурожая. На холерных кладбищах он совершал панихиды о почивших, служил на городских площадях молебны об избавлении от бедствий, безбоязненно посещал холерные бараки в местах, охваченных эпидемией. Состоял почётным членом в берлинском православном Свято-Князь-Владимирском братстве.

Деятельность энергичного архипастыря и проповедника был оценена обер-прокурором Святейшего Синода К. П. Победоносцевым, внимание которого было обращено, в частности, известным юристом А. Ф. Кони, случайно слышавшим слово Владимира в самарском соборе^[2], что положило начало его быстрому продвижению вверх в церковной иерархии.

Экзарх Грузии

С 18 октября 1892 — архиепископ Карталинский и Кахетинский, Экзарх Грузии, член Святейшего Синода. За время его служения в Грузии было построено более ста храмов и открыто более трёхсот церковно-приходских школ, учреждено миссионерское епархиальное духовно-просветительное братство. Во время холеры на Кавказе при тифлисских церквах устроены были столовые для бедного народа. Как и в Самаре, большое внимание уделял внебогослужебным собеседованиям. Его соработник в тот период священник Иоанн Восторгов позднее вспоминал^[3], что экзарх был объектом постоянных клеветнических донесений в Петербург со стороны местного грузинского духовенства; Восторгов также свидетельствовал, что в июне 1895 года, в день, когда в синодальной конторе в Тифлисе бывший священник Колмахелидзе убил архимандрита Николая Симонова, экзарх также стал объектом предотвращённого покушения, со стороны псаломщика, пойманного в кустах у дома экзарха с кинжалом.

В 1897 году избран почетным членом Казанской Духовной Академии.

Митрополит Московский и Коломенский

21 февраля 1898 года назначен митрополитом Московским и Коломенским, священноархимандритом Троицкой Сергиевой Лавры. Прибыл в Москву 27 марта того же года; был торжественно встречен на Николаевском вокзале духовенством, народом и генерал-губернатором Москвы великим князем Сергеем Александровичем. На следующий день торжественно вступил на кафедру московских святителей в Успенском соборе Кремля^[4].

В Москве занимался миссионерством среди рабочих, полемикой с марксистскими идеями. В 1905 активно поддержал усилия московского генерал-губернатора Ф. В. Дубасова по борьбе с революцией. Обращал особое внимание на борьбу с народным пьянством. В 1911 под его покровительством состоялся Российский противоалкогольный съезд. В здании построенного при нём Епархиального дома проводились лекции, чтения, беседы, действовала библиотека с читальным залом. Поддерживал церковную и благотворительную деятельность великой княгини Елизаветы Феодоровны (канонизирована в 1992). В 1912 году на Всероссийском съезде практических деятелей по борьбе с алкоголизмом митрополит Владимир выступил с докладом «Против ли нас, абстинентов, Библия?»^[5]

Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский

23 ноября 1912 года назначен митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским, священноархимандритом Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры и первенствующим членом Святейшего Синода. 3 декабря того же года прибыл в Москву для прощания с московской паствой (сдал епархиальные дела викарному епископу Василию (Преображенскому) 8 декабря; находился в Москве вплоть до 10 декабря 1912 года), в ходе которого имел место ряд посещений и приёмов^[6]. В те же дни, право-либеральная московская газета «Утро России»^[7] печатала ряд материалов, говоривших о расцветшей вокруг митрополита «семейственности»^[8], а также о «резком самовластии, с каким правил митрополит Владимир епархиальными делами и с каким держался в своём обращении с подчинёнными ему пастырями», добавляя, что он «в налагаемых им суровых взысканиях не считался ни с саном, ни с возрастом священнослужителей» (газета приводила пространный список московских священников, «пострадавших» от митрополита)^[9].

Высочайшим рескриптом от 21 февраля 1913 года (в день празднования 300-летия Царствования Дома Романовых) ему был пожалован крест для предношения в священнослужении^[10].

В январе 1915 года пресса сообщала, что в ходе прений в Синоде по иску о расторжении брака одной особы по причине заболевания сифилисом её супругом стал на сторону тех, кто высказывались против дачи развода, указывая, среди прочего, сто «сифилис, к прискорбию, сильно распространён в народе, и не следует создавать лишний прецедент для исков о разводе»^[11].

Выступал против влияния Григория Распутина на синодальные дела, в связи с чем вызвал недовольство царского двора, что привело к его удалению со столичной кафедры.

В 1915 году удостоен степени доктора богословия.

Митрополит Киевский и Галицкий

С 23 ноября 1915 года — митрополит Киевский и Галицкий с сохранением звания первенствующего члена Святейшего Синода.

Протопресвитер Георгий Шавельский, бывший членом Синода в предреволюционные годы, находясь в эмиграции, так оценивал его деятельность как первенствующего члена Святейшего Синода: «Благочестивый и скромный, добрый, простой, честный и прямой — он однако совсем не подходил для своего поста. Ему не доставало нужного ума и широты взгляда, быстрой сообразительности и необходимой деловитости. Для какой-либо провинциальной кафедры он оказался бы весьма достойным архипастырем, но в вожди Русской Церкви, да ещё в столь бурное время, он совершенно не годился: для этого ему не хватало и авторитета, и кругозора, и такта, и даже ловкости. <…> В царской семье, как и в высших кругах, он не пользовался почётом; не сумел он стяжать и любви народной. Руководить синодальной работой он не мог: заседания Синода под его председательством проходили запутанно и нудно. Нужен был совсем иной кормчий для Церкви и Синода.»^[12]

По воспоминаниям князя Н. Д. Жевахова, бывшего тогда товарищем Обер-прокурора Святейшего синода Н. П. Раева, в революционные дни, на «памятном» заседании Святейшего Синода 26 февраля 1917 года, когда Петроград был полностью парализован политическими забастовками и демонстрациями, отверг предложение князя обратиться с воззванием к населению, сказав ему^[13]: «Это всегда так. Когда мы не нужны, тогда нас не замечают: а в момент опасности к нам первым обращаются за помощью». Признал Временное правительство, но подал в отставку с поста члена Синода, оставшись на киевской кафедре.

15 августа 1917 года возглавил совершение литургии в московском кремлёвском Успенском соборе, предварявшей занятия Всероссийского Поместного Собора 1917—1918 годов, Почётным Председателем которого он был избран (Председателем Собора был избран Московской митрополит Тихон (Беллавин).

Выступал против автокефалистских настроений среди части киевского украинского духовенства, образовавшего осенью 1917 года, при поддержке министра исповеданий Центральной Рады Миколы Бессонова (бывший епископ Никон), «Всеукраинскую церковную раду» под председательством архиепископа Алексия (Дородницына), бывшего Владимирского, противостоявшего Киевскому митрополиту^[14].

28 декабря 1917 года, по благословению Патриарха Тихона, в Киеве открылся Всеукраинский Церковный Собор. Фактическое начало занятий Собора состоялось 8 января 1918 года под председательством митрополита Владимира^[15]. Патриарха Тихона на соборе представлял митрополит Платон (Рождественский). 19 января 1918 года закрылась первая сессия Всеукраинского Собора; митрополит Владимир был избран председателем Комиссии по созыву новой сессии Собора, намеченной на май 1918 года.

Гибель

Был убит сразу по взятии Киева большевиками, которые вели боевые действия против войск украинской Центральной рады.

Вечером 25 января 1918 года к митрополиту, жившему в Киево-Печерской Лавре, пришли пять вооружённых солдат во главе с матросом. Ранее монахами Лавры, недовольными своим архипастырем и подстрекаемыми жившим в Лавре архиепископом Алексием (Дородницыным)^[16], был пущен слух, что у митрополита хранятся деньги киевских храмов, и пришедшие требовали, чтобы он их отдал.

Митрополит Евлогий (Георгиевский), который не был очевидцем событий в Киеве и не сам писал свои мемуары, говорил:^[17]

«<…> Впоследствии я узнал, при каких обстоятельствах владыку Владимира убили. В злодействе свою роль сыграл и Алексей Дородицын, но кровь его и на монахах Лавры. Дородицын создал для митрополита Владимира тягостное положение, которое дошло до того, что он чувствовал себя в митрополичьих покоях в Лавре, как в осажденной крепости. Когда Киев был взят, командующий большевистскими войсками Муравьев пришёл к наместнику Лавры с предупреждением: „Я буду жить в лаврской гостинице, с вами у меня телефон. Если ворвутся к вам банды с обыском, с требованием денег или случится еще что-нибудь — звоните ко мне“, — сказал он. Вскоре днем в трапезную Лавры пришла банда матросов и потребовала еды. В то время как монахи их кормили, начались расспросы: довольна ли братия начальством? не имеют ли монахи каких-либо жалоб?.. Послушники, распропагандированные революцией и возбужденные агитацией Дородицына, стали жаловаться на притеснения: народ несет в Лавру большие деньги, а поедает их „он“… — и они указали наверх, где находились покои митрополита. Матросы ворвались в его квартиру, отпихнули старика-келейника, пригрозив ему револьвером, — и бросились в спальню. Там они оставались около двух часов. Что в спальне происходило, неизвестно. Потом они вывели владыку Владимира и направились с ним к чёрному ходу. „Прощай, Иван…“ — успел сказать келейнику митрополит. Вывели владыку из Лавры незаметно. У лаврских валов матросы прикончили его … расстреляли в упор… Он лежал полунагой, когда его нашли. Убийцы сорвали крест, панагию, даже набалдашник с посоха, только шубу не успели унести и бросили тут же… Монахи, видевшие, как уводили их митрополита, не только не подняли тревоги, не ударили в набат, но ни звука никому не сказали. Спустя уже значительное время кто-то спохватился и позвонил Муравьеву. Тот прислал своих солдат. Допросы, расспросы: кто? куда увели? когда? Но было уже поздно, злодеяние совершилось…»

— «Путь моей жизни. Воспоминания.» // Митрополит Евлогий (Георгиевский). Революция. Церковный Собор (1917—1918) // Глава 16-я. Париж: YMCA-Press, 1947

В церковной среде широко распространилось мнение, что митрополит Владимир пал от рук захвативших Киев и Киево-Печерскую Лавру большевиков; в таком ключе описывал в своих агиографических сочинениях обстоятельства смерти митрополита священник Михаил Польский^[18] :

«<…> Было 6 часов вечера. На крыльце митрополичьего дома послышалось три резких звонка. В открывшуюся дверь вошли убийцы — пять человек в солдатской форме, а во главе был матрос. Матрос спросил: — „где Владимир, Митрополит?“ Швейцар указал на пребывание Владыки Митрополита в нижней кельи о. наместника, архимандрита Амвросия. <…> Владыка Митрополит вышел к убийцам и спросил: — „в чем дело?“ Трое убийц увели Владыку в комнату и там оставались с ним наедине некоторое время. У дверей поставили караул. Потом из комнаты палачи повели Митрополита в его верхние покои. Когда Владыка проходил мимо стоявших в сторон Епископа Феодора и архим. Амвросия, то сказал им: „вот они хотят уже расстрелять меня, вот что они со мной сделали“ и при этом развел руками. Следовавший за Владыкой матрос грубо закричал: — „иди, не разговаривай, кто тебя будет расстреливать! — До коменданта пойдешь“.

<…> Поднявшись на первую площадку лестницы, ведущей на верхний этаж, Митрополит остановился, и, обращаясь к сопровождавшим его убийцам сказал: „ну, господа, если вам угодно расстрелять меня, расстреливайте здесь же на месте, — я дальше не пойду“. Матрос на это грубо заметил: — „кто тебя расстреливать будет! — Иди“. Убийцы повели Митрополита в его спальню, где заперев за собою двери оставались с Владыкой там двадцать минут. Там Владыку пытали, душили цепочкой от креста, требовали денег и глумились. Потом келейники нашли в разных местах спальни, на полу разорванные цепочку, шелковый шнурок, ладанку и серебряную нательную икону. Через двадцать минут Митрополит, окруженный, тремя палачами, вышел из спальни одетый в рясу, с панагией на груди и в белом клобуке на голове. При выходе на крыльцо к Владыке подошёл под благословение его старый келейник Филипп, но матрос оттолкнул его от Митрополита, закричав: — „Довольно кровопийцам кланяться, кланялись, будет“. Владыка, приблизившись сам к келейнику благословил его, поцеловал и, пожав руку, сказал: — „прощай Филипп“! — вынул из кармана платок и вытер слезы. Филипп передавал, что Митрополит был спокоен — словно шёл на служение литургии. Когда Митрополит надевал шубу, один из солдат сказал: — „это важный преступник“! а матрос закричал на него: — „будет тебе, никаких разговоров“. <…> Случайный очевидец убийства Митрополита передает, что к месту расстрела от лаврских ворот Владыку привезли на автомобиле. Когда убийцы вывели Владыку из автомобиля на площадку, то он спросил: — „Вы здесь меня хотите расстрелять?“ — Один из палачей ответил: — „А что ж, церемониться с тобой что ли?“ Тогда Митрополит попросил у них разрешения помолиться Богу, на что последовал ответ: — „только поскорей“. Воздев руки к небу, Владыка молился вслух: — „Господи, прости мои согрешения вольные и невольные и прими дух мой с миром!“ Потом благословил крестообразно обеими руками своих убийц и сказал: — „Господь вас да простит“.<…> На рассвете шли в Лавру на богомолье женщины, и уже от них братия Лавры узнала, что Митрополит Владимир лежит расстрелянный за Лаврой на маленькой полянке, среди крепостных валов.

Тело убитого Владыки обнаружено было в расстоянии 150 саженей от ворот Лавры. Убитый лежал на спине, покрытый шубой и на нём не оказалось панагии, клобучного креста, чулок, сапог с галошами и золотых часов с цепочкой. Медицинским освидетельствованием на теле покойного обнаружены следующие ранения: огнестрельная рана у правой глазной щели, резанная рана покровов головы с обнажением кожи, колотая рана под правым ухом и четыре колотых раны губы, две огнестрельные раны в области правой ключицы, развороченная рана в области груди, с вскрытием всей грудной полости, колотая рана в поясничной области с выпадением сальника и ещё две колотые раны груди.

— «НОВЫЕ МУЧЕНИКИ РОССИЙСКИЕ» // Протопресвитер Михаил Польский. Глава 1. Владимир, митрополит Киевский и Галицкий стр. 22, 23 Том 1: Джорданвилль, 1949. Том 2: Джорданвилль, 1957.

Архиепископ Русской Зарубежной Церкви Аверкий (Таушев) в 1974 году в своём слове „ко дню Русской Скорби“ говорил:

»<…> обыкновенно принято считать, что Киевский Митрополит Владимир пал жертвой большевиков. Но расследование показало, что большевики, как таковые, в этом злодеянии, собственно говоря, даже не принимали никакого участия. Убили Митрополита распропагандированные большевиками бандиты, приглашённые для этой гнусной злодейской цели некоторыми монахами Киево-Печерской Лавры, тоже поддавшимися большевицкой пропаганде и злобно клеветавшими на своего Архипастыря, будто он «обирает» Лавру, которая получает большие доходы от богомольцев."

— «Сатанинская природа бунта» // Архиепископ Аверкий. Современность в свете Слова Божия. Слова и речи. Т. IV, Jordanville, 1976, стр. 165.

29 января (ст. ст.) для отпевания тело митрополита было перенесено в Великую Успенскую церковь Лавры. Чин отпевания возглавил митрополит Тифлисский Платон (Рождественский).

«Акт освидетельствования тела»

Текст «Акта освидетельствования тела» высокопреосвященнейшего митрополита Киевского Владимира, убиенного 25 января 1918 года, произведенного (освидетельствования) 26 января того же года":

Тело митрополита Владимира оказалось, при освидетельствовании, в умеренно окоченелом состоянии; руки полусогнуты и сложены на туловище, причем пальцы правой руки сложены для крестного знамения; правая нога полусогнута в коленях, а левая выпрямлена, на тело надето нижнее белье. На лице замечается разница в окраске правой и левой половины. На покрасневшей правой щеке, кроме мест хронического воспаления с поверхностным изъязвлением кожи, замечаются узкие ссадины свежего происхождения, на которых видна сукровица, растекающаяся по щеке. На полтора сантиметра выше угла правой глазной щели имеется рана около трех миллиметров в диаметре с неровными краями, по всей вероятности, огнестрельного происхождения. В левой темянно-затылочной области имеется резаная рана с неровными краями, проникающая всю толщу покровов головы с обнажением кости, длиною два сантиметра. Под правым ухом, вблизи угла челюсти, имеется рана, колотая длиною в три миллиметра. На правой стороне, в области усов, имеются три колотые раны губы. В области правой ключицы огнестрельная рана с обожженными краями величиною около двух миллиметров в диаметре, — ниже её вершка на полтора, имеется огнестрельная, по всей вероятности, рана до полусантиметра в диаметре. Задняя стенка подкрыльцевой ямки представляет собою разорванную рану величиною в небольшой кулак; эта рана имеет на средине кожаную спайку, тоже надорванную; мягкой части из мышц и кожи в этой ране перерваны и частью вырваны; частей реберных костей, расположенных в области этой раны, недостает, а междуреберных мышц не имеется, и вся правая полость груди открыта. В правой поясничной области по подмышечной линии имеется горизонтальная колотая рана длиною до трех сантиметров, из которой торчит часть сальника. В левой подмышечной области, у края восьмого ребра, имеется рана, проникающая всю толщу покровов, круглого очертания, с равными краями, слегка пропекшимися, около полусантиметра в диаметре. В области рукоятки грудины, у левого её края, имеется рана до двух миллиметров шириною, колотого характера. Из записанных повреждений — огнестрельные раны: в правый висок — слепая, в верхнюю часть правой половины груди, с выходом в правую подмышечную область, — раны, носящие характер действия разрывных пуль, а также колотая рана живота с выпадением внутренности — сальника, должно считать смертельными. Соответственно описанным ранам тела на одежде убитого как верхней — теплой шубы, так и нижних — рясе, и подряснике — имеются разрезы. На клобуке, в нижней правой части его, соответственно надглазной ране имеется круглая дыра, закопченная дымом в окружности, в задней часта клобука имеются три прорванных дыры, соответствующих местам ранений головы.

Освидетельствование тела убитого митрополита Высокопреосвященного Владимира производил врач статский советник Алексей Городецкий

Почитание и прославление

Всероссийский Поместный собор на своей второй сессии, «Определением Священного Собора Православной Российской Церкви о мероприятиях, вызываемых происходящим гонением на Православную Церковь» от 5 (18) апреля 1918 года, в частности, установил совершать поминовение «в день 25 января или в следующий за сим воскресный день (вечером) всех усопших в нынешнюю лютую годину гонений исповедников и мучеников»^[19].

Место кончины митрополита стало посещаться богомольцами. Вскоре появился деревянный крест.

Архиерейский Собор Русской Православной Церкви своим деянием от 4 апреля 1992 прославил митрополита Владимира (Богоявленского) в лике священномучеников; а также установил празднование Собора новомучеников и исповедников Российских — российских святых XX века — «25 января (по старому стилю, в случае совпадения сего числа с воскресным днем) или в ближайший воскресный день после оного»^[20].

Летом 1992 года мощи священномученика Владимира были обретены и находятся ныне в Дальних пещерах Киево-Печерской лавры, в пещерной церкви Благовещения Пресвятой Богородицы.

Гимнография

• Молитва священномученику Владимиру, митрополиту Киевскому и Галицкому

О священномучениче и исповедниче Христов Владимире!
Услыши слезныя молитвы чад твоих и воздыхания, сердцем сокрушенным и смиренным приносимыя.
Се бо беззаконии омрачихомся и того ради бедами, яко тучами, обложихомся.
Но ты, святе Владимире, понеси яко сильный немощи наша, не отлучайся от нас духом, да не разлучимся в конец от любве Божия.
Призри милостивно на предстоящия и молящияся пред святою иконою твоею и вся прошения их во благое исполни.
Веруем бо, яко твоих страданий ради за отечество и люди российския велие дерзновение ко Господу имаши.
Егоже умоли, да укрепит ны в Православии и единомыслии и непоколебимом даже до смерти исповедании веры Христовы, страну нашу да спасет от междоусобныя брани, пастырем нашим да подаст духовное трезвение и ревность о спасении пасомых, правителем же суд и правду, обидимым заступление, недугующим душ и телес исцеление.
Мы же, грешнии, твоим предстательством укрепляеми, восхвалим Господа Иисуса Христа, Емуже слава подобает, честь и поклонение, со Безначальным Его Отцем и Пресвятым Духом, ныне и присно и во веки веков.
Аминь.

• Тропарь, глас 2-й

Веры православныя непорочный блюстителю и заповедей Христовых усердный исполнителю, священномучениче Владимире, Христа всем сердцем возлюбив, паству твою до́бре упасл еси́, незло́биво мученическую смерть прия́л еси́. Сего́ ради в вечной славе пребывая, моли спастися душам нашим.

• Кондак, глас 4-й

Образ Христова милосердия являя, покров и защищение пастве твоей был еси́, святи́телю отче Владимире, в кротости страдания приемля, безбожных мучителей, благословляя, простил еси. Тем же и нам испроси у Христа Бога дух ми́рен и ве́лию милость.

Некоторые труды

• Речь при первом служении в Большом Московском Успенском соборе «Странник». СПб., 1898. Том 2.
• Речь при вступлении Их Императорских Величеств в Большой Московский Успенский собор «Прибавления к Церковным ведомостям». СПб., 1900. № 15-16.
• Речь при вручении жезла преосвященному Трифону (Туркестанову) 1-го июля 1901 года «Прибавления к Церковным ведомостям». СПб., 1901. № 29.
• Слово при освящении придела св. Иоанна Воина в церкви Живоначальной Троицы, на Капельках, 28 декабря 1908 года М., 1909.
• Речь Святейшему Патриарху Тихону в день восшествия его на Патриарший Престол Всероссийской Православной Церкви, 21 ноября 1917 года Пг., 1918.
• Беседы на семь слов Спасителя с креста. СПб., 1899.
• Римский амфитеатр и христианские мученики. Сергиев Посад, 1900; Петроград, 1915.
• О труде и собственности. (1905).
• К богатым и бедным. (1906).
• Социальная задача семьи. (1906).
• Страдания Христа и страдания Церкви. СПб., 1907.
• О рабочем вопросе. На основании Евангельской притчи о работниках и винограднике (Мф. 20, 1-16.). (1907).
• Вечерние собеседования между крестьянином, рабочим и священником: Современные религиозные вопросы. Сергиев Посад. 1908.
• Наша пастырская задача в борьбе с социал-демократической пропагандой. (1909).
• Неверие книжников и фарисеев древнего и нашего времени, его мнимые основания и действительные причины. (1909).
• Пастырские беседы с детьми. М., 1912; Петроград, 1915.
• О праве церковного отлучения или анафематствование. (1912).
• Слово против социализма. (1913).

Литература

1. Высокопреосвященнейший Владимир, митрополит Московский и Коломенский. // «Московские церковные ведомости», 15 марта 1898, № 11, стр. 141—145.
2. Православный церковный календарь 1994: Издание Московской Патриархии, стр. 3.
3. Иерей Николай Крикота. «Я готов отдать свою жизнь за церковь». Жизнеописание священномученика Владимира Киевского. М. Издательство им. святителя Игнатия Ставропольского. 2002.
4. Владимир (Богоявленский) в Православной энциклопедии

Примечания