Праиндоевропейская религия — политеистическая религия праиндоевропейцев, предположительные общие черты которой удаётся восстановить путём сопоставления религиозно-мифологического материала различных индоевропейских народов.

Пантеон

Общие теории

Путём сопоставления языкового материала и мифов различных индоевропейских народов французский компаративист Жорж Дюмезиль пришёл к выводу, что протоиндоевропейское общество функционально делилось на три сословия^[1] — жреческое (ср. брахманы), воинское (ср. кшатрии) и земледельческое (ср. вайшьи). Каждой касте соответствовало особое божество: скажем, у жрецов это был грозный, но справедливый бог-судья (Зевс — Юпитер — Один — Арамазд — Михр — Митра — Варуна), у воинов — бог войны (Тор — Марс — Арес — Ваагн — Индра — Перун — Пяркунас), у земледельцев — бог плодородия (Фрейр — Квирин — Велес).

Гамкрелидзе и Иванов в противовес теории Дюмезиля выдвигают дуалистический принцип индоевропейской социальной организации^[2], который, по их мнению, отразился в близнечном культе и в мифе об инцесте близнецов, а также в мифе о вражде пандавов и кауравов (основной сюжет «Махабхараты»). Кроме того, боги представляются разделёнными на две оппозиционные группы, находящиеся вместе с тем в родственных отношениях (девы и асуры в Индии, дэвы и ахуры в Иране, ваны и асы в Скандинавии, отчасти также олимпийские боги и титаны в Греции).

Небесные божества

По лингвистическим данным может быть восстановлен ряд имен индоевропейских божеств^[3]:

• «Бог-отец» (*dyeus ph_ater) — божество ясного неба (индийский Дьяус-питар, балтийский Диевас, греческий Зевс, римский Юпитер, лувийский Тиваз, хеттский Сиу)^[4].
• Божество грома и боевой дружины (*per(k^w)unos^[5]; хеттский Пирва, ведийский Парджанья, балтийский Перкунас, славянский Перун, исландская Фьёргин).

Особую теорию выдвинул Ж. Одри: по его мнению, у индоевропейцев существовали божества трёх небес: добрый «белый» бог дневного неба, гневный «красный» бог утренней и вечерней зари и «чёрный» бог ночи^[6]. Лингвисты В. Н. Топоров и Вяч. Вс. Иванов разработали так называемую «теорию основного мифа», согласно которой основной индоевропейской мифологемой является противостояние Громовержца со Змеем. Ими восстанавливается имя основного противника бога-громовержца: славянский Велес, литовский Велняс, индийские Вала и Вритра. С противником богов связан и ряд ассоциирующихся с водой персонажей^[7], чьи имена включают корень *dhon (от которого происходят названия рек Дон, Днепр, Днестр, Дунай) — у индоариев мать Вритры Дану и данавы, у древних ирландцев племена богини Дану, осетинский Донбеттыр.

Удаётся восстановить ряд других божеств общеиндоевропейского пантеона. Среди них особенно отчётливо вычерчивается богиня зари и лета (*h_aeusos)^[4]: в греческой традиции — Эос, в римской — Аврора, в ведической — Ушас, в балтийской — Аушра.

Хотя ранние исследователи представляли себе протоиндоевропейцев («арийцев») как огне- или солнцепоклонников, эти характеристики правильнее относить только к индоиранцам. В индоевропейских языках грамматический род солнца неустойчив. С одной стороны, мужское солнечное божество разъезжает по небу на колеснице (солнечная повозка Сурьи, колесница Гелиоса, колесница Ахуры-Мазды, индийская Вимана). С этой мифологемой связан и широко распространённый символ «Солнечный крест», представляющий собой колесо солнечной колесницы с четырьмя спицами. Однако прослеживается и оппозиция Солнца как женского начала («мать»), месяцу — как мужскому началу («отец»)^[8]. Мифологический мотив свадьбы месяца и дочери солнца лучше всего сохранился в балтийской мифологии, однако встречается в одном из гимнов Ригведы и басне Эзопа.

Мифология

Индоевропейским народам свойственны общие для племён всего мира мифологемы вроде мирового дерева и нечистого змея. Однако у индоевропейцев мировое древо связано с культом лошадей (Иггдрасиль — «скакун Одина» в Скандинавии; ашваттха, от корня ашва («конь») — название мирового древа в Индии)

Существовало представление о прародителе человеческого рода, имя которого обозначало «человек, мужчина» (индийский Ману, германский Манн). Прародитель также считался первым умершим человеком, открывшим дорогу другим людям в иной мир и ставшим его хозяином. Кроме того, был распространён мифологический мотив инцеста божественных близнецов, от которых произошло человечество (ведийские Яма и Ями, балтийские Юмис и Юмала, ср. у русских Иван-да-марья). Мотив принесения первочеловека в жертву (скандинавского Имира или ведийского Пуруши, ср. сходный сюжет в русском «Стихе о Голубиной книге») уходит корнями в праиндоевропейскую древность. Во многих традициях мир создается путем расчленения тела первобытного существа (камни — из костей, земля — из плоти)^[9]. Мотив брака неба и земли (Уран и Гея в Греции, Дьяус и Притхиви в Индии) распространён и за пределами индоевропейской общности.

Отличительная черта индоевропейских народов — вера в существование загробного мира, как правило отделённого от мира живых рекой. При этом рай, как правило, помещался в далёких странах (острова блаженных), а ад представляли как холодную полость под землей, вход в которую стережёт свирепый пёс (Кербер — Гарм).

Дюмезиль видел в разных индоевропейских традициях рудименты фигуры трикстера, наиболее ярко представленные в германском Локи, но также присущие греческому Гермесу, иранскому Ариману, а также ряду индо-европейских героев (Одиссей у греков, Сырдон у осетин, Брикрен у кельтов)^[10].

Мифы различных индоевропейских народов иногда демонстрируют удивительное сходство. Так, во многих странах встречается миф об украденном богом ветра стаде коров (или облаков). Излюбленный мотив фольклора индоевропейских народов — новобрачные, которых на ложе разделяет обнажённый меч. Дюмезиль отмечал, что в нартском эпосе (отражающем скифско-сарматскую традицию) есть эпизод, до мелочей соответствующий кельтской легенде о вручении Владычицей Озера герою меча Экскалибура (подробно этот мотив изучен учеником Дюмезиля Ж. Грисваром)^[11][12].

Представляется вероятным, что праиндоевропейская религия допускала существование лесных и полевых духов как мужского (эльфы, гномы, сатиры, лешие), так и женского пола (нимфы, русалки, хульдры, апсары).

Культ героев

У индоевропейских народов был развит культ героев — мужей, наделённых необыкновенными качествами, которые с детства выделялись среди равных себе, а в битвах снискали бессмертную славу. Славить героев в своих песнях были призваны бродячие поэты (барды, скальды, витии). Сюжеты многих героических мифов строятся на перипетиях взаимоотношений героя с отцом.

Во многих индоевропейских мифах нарисован образ непобедимого героя, который гибнет по причине наличия на его теле единственного уязвимого места, как правило, в области ног:

• Уязвимое место Ахилла — Ахиллесова пята.
• Уязвимое место Зигфрида — на спине, чем и не преминул воспользоваться Хаген.
• Тело Кришны непобедимо, за исключением подошв его ног, и именно в это место поражает его роковая стрела.
• В «Шахнаме» тело Исфандияра неуязвимо, но Рустам поражает его особой стрелой в глаз.
• Рождённый из осеменённого камня Сослан был закалён в ледяной воде, молоке волчицы и расплавленном железе, но его колени остались незащищенными, и именно по ним нанесло удар отлетевшее колесо.
• У ирландского героя Конганкнеса, сына Дедада, столь жёсткая кожа, что холодное оружие отскакивает от неё (само его имя состоит из congna 'рог, рога' + cnes 'кожа'). Однако неверная жена выведала у него то, что убить его можно, загнав раскалённые спицы через подошву в голень. Усыпив мужа, жена прибегает к этому методу.

Во многих мифах основным подвигом героя является убийство змея (этот мотив подробно изучен К. Уоткинсом)^[13].

Культ лошадей

Во многих индоевропейских традициях, и особенно в индоиранской, прослеживается культ лошадей. С этим связаны конные жертвоприношения и колесничные погребения, особенно характерные для андроновской культуры. Отдельные черты этих ритуалов сохранялись и в позднейшее время (эквирии в Риме, ашвамедха в Индии).

С культом лошади связаны фигуры божественных близнецов, которые в ряде традиций считались сыновьями богини лошадей^[14]. В Греции эти фигуры назывались Диоскурами, в Германии — Алками, в Индии — Ашвинами, в Литве — сыновьями Диеваса, в Риме их роль играли Ромул и Рем, «лошадиные» имена носят также первые короли Кента братья Хенгист и Хорса^[4].

Обряды

Сведения об обрядах инициации и брака в протоиндоевропейском обществе скудны и противоречивы. У многих индоевропейцев был обычай перед инициацией изгонять юношей из поселения. Во время пребывания в таком отряде юноши должны были вести себя «по-мужски», то есть нарочито грубо и разнузданно, пренебрегая социальными установлениями. Ещё не до конца выясненную роль в этом играл культ собаки или волка: возможно, спутником юноши в отряде был пёс, или было принято одеваться в волчьи шкуры (отсюда — позднейшие представления об оборотнях, луперкалии)^[15].

Во многих индоевропейских обществах существовал обряд коллективного вкушения некого божественного напитка, который позволяет смертному приобщиться к богам с танцами, музыкой и песнями. Перед битвой жрецы приготовляли напиток и раздавали его воинам, которым он придавал бесстрашие и неуязвимость в бою. В ведической традиции напиток именуется «сома», в иранской — «хаома». У европейских народов потребление галлюциногенного напитка было заменено ритуальным употреблением пряных алкогольных напитков (мёд на пирах и блотах северных народов, вино — на эллинских симпосиях).

Данный обряд, по-видимому, восходит к архаическому и свойственному многим народам представлению о том, что богов надо кормить и поить напитком бессмертия, иначе они умрут и наступит конец света. В Греции этот напиток назывался амброзией, в Индии — амрита («не-мёртвый»). Готовили его жрецы. Приносимые в жертву богам продукты питания сжигались на костре: огонь считался «устами божества», так как дым восходит к небу.

В исторические времена человеческие жертвоприношения были явлением скорее исключительным (в Риме — в разгар войны с Ганнибалом, в Киеве — при Владимире Святославиче, в Скандинавии — на болоте в Старой Уппсале), однако исследованные в последние годы курганы Мергелевой гряды в Луганской области свидетельствуют о распространении обряда среди носителей ямной культуры. Почти все индоевропейские народы в древности сжигали мёртвых на погребальных кострах, хотя в более ранний период, по-видимому, практиковалась ингумация в курганах (по материалам ямной культуры — на спине с согнутыми ногами). Нередко во время похорон приносили в жертву коня умершего и его жену или наложницу (сати). Могли также приносить в жертву коз, овец и других животных. Археологические свидетельства подобных жертвоприношений имеются в Греции, у хеттов и других индоевропейских народов^[16]. Подобный обычай известен в гробницах катакомбной культуры: так, в одном мужском погребении было найдено около сорока лошадиных черепов^[16]. Вслед за погребением совершались погребальные игры и тризна^[17]. На погребальных играх обычно происходили конные и другие состязания^[18].

Мифологии отдельных индоевропейских народов

• Армянская мифология
• Балтийская мифология
  • Латышская мифология
  • Литовская мифология
• Ведийская мифология
  • Индийская мифология
• Иранская мифология
  • Зороастрийская мифология
• Германская мифология
  • Германо-скандинавская мифология
• Греческая мифология
• Италийская мифология
  • Римская мифология
• Кельтская мифология
  • Ирландская мифология
• Румынская мифология
• Скифская мифология
• Славянская мифология
• Хеттская мифология

Примечания