Метки: Гуссерль эдмунд философия кратко, гуссерль эдмунд кризис европейских наук, гуссерль эдмунд феноменология, гуссерль эдмунд философия как строгая наука, гуссерль эдмунд энтин, гуссерль эдмунд афоризмы.
| Эдмунд Густав Альбрехт Гуссерль | |
| Edmund Gustav Albrecht Husserl | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Школа/традиция: | |
| Направление: | |
| Период: | |
| Основные интересы: | |
| Значительные идеи: |
Феноменологическая редукция, Эпохе, Естественная установка, Ноэма, Ноэзис, Идеация |
| Оказавшие влияние: |
Франц Брентано, Карл Штумпф, Рене Декарт, Готлоб Фреге, Кант |
| Испытавшие влияние: |
Эйген Финк, Курт Гёдель, Мартин Хайдеггер, Жак Деррида, Бернар Стиглер, Эммануэль Левинас, Морис Мерло-Понти, Жан-Поль Сартр, Макс Шелер, Эдит Штайн, Энцо Пачи, Рудольф Карнап, Александр Койре, Роман Ингарден, Антонио Мильян-Пуэльес, Ханна Арендт, Лешек Колаковский, Ян Паточка, Лео Штраус, Густав Шпет, Алексей Лосев |
Эдмунд Гу́ссерль (нем. Edmund Husserl, 8 апреля 1859, Просниц, Моравия (Австрия) — 26 апреля 1938, Фрайбург) — немецкий философ, основатель феноменологии.
Происходил из еврейской семьи. В 1876 году поступил в Лейпцигский университет, где начал изучать астрономию, математику, физику и философию, в 1878 году перешёл в Берлинский университет, где продолжил изучать математику у Л. Кронекера и К. Вейерштрасса, а также философию у Ф. Паульсена. В 1881 году изучает математику в Вене. 8 октября 1882 года защитил в Венском университете у Лео Кёнигсбергера диссертацию «К теории вариационного исчисления» и стал заниматься философией у Франца Брентано.[1] В 1886 году Гуссерль вместе с невестой принимают протестантское вероисповедание, в 1887 году оформляют брак, после чего Гуссерль устраивается преподавать в университете в Галле.
Его первые публикации были посвящены проблемам основания математики («Философия арифметики», 1891) и логике («Логические исследования» I, 1900; II, 1901). «Логические исследования» становятся первой книгой нового направления философии, открытого Гуссерлем — феноменологии.
Начиная с 1901 года он встречает в Геттингене и Мюнхене доброжелательную атмосферу и своих первых единомышленников (Райнах, Шелер, Пфендер). Именно в этот период он публикует программную статью в «Логосе» — «Философия как строгая наука» (1911) и первый том «Идей к чистой феноменологии и феноменологической философии» (1913).
В 1916 году он получает кафедру во Фрайбургском университете, которую до него занимал Риккерт.
Мартин Хайдеггер, самый способный ученик Гуссерля, редактирует его «Лекции по феноменологии внутреннего сознания времени» (1928). Затем последовательно выходят в свет «Формальная и трансцендентальная логика» (1929), «Картезианские размышления» (по-французски, 1931), части I и II работы «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология» (1936, полный текст рукописи был издан посмертно, в 1954 году).
После прихода в власти нацистов Гуссерль был на некоторое время уволен, как еврей, согласно земельному закону Бадена; окончательно он был освобождён с должности только после принятия «Нюрнбергских законов», лишивших евреев гражданства. Хайдеггер весной 1933 года был избран ректором университета и вскоре вступил в НСДАП; вопрос о его личной причастности к травле Гуссерля и об их взаимоотношениях в этот период вызывает много споров. Гуссерлю было запрещено участвовать в философских конгрессах 1933 и 1937 годов как официально, так и частным образом; его старые книги не изымались из библиотек, но издание новых было невозможно. Несмотря на враждебность, которой окружил его нацистский режим, Гуссерль не эмигрировал (его дети выехали в США). Он умер во Фрайбурге в 1938 году от плеврита почти в полном одиночестве. Бельгийский монах-францисканец, аспирант Высшего института философии Германн Лео Ван Бреда, опасаясь гитлеровского антисемитизма, перевез в Лувен библиотеку и неизданные работы Гуссерля, а также помог выехать из Германии вдове и ученикам философа. Если бы не вмешательство Ван Бреды, вдове Гуссерля грозила бы депортация в концлагерь, а его архиву — конфискация и гибель[2]. Так в Лувене был основан Гуссерль-Архив — центр изучения наследия Гуссерля, существующий до сих пор.
Разобранный архив Эдмунда Гуссерля в Лувене насчитывает сорок тысяч неизданных листов (частично стенограммы), которые публикуются в полном собрании сочинений — Гуссерлиане.
Философская эволюция Гуссерля, несмотря на страстную его преданность одной идее (а может быть, именно благодаря этому), претерпела целый ряд метаморфоз. Однако неизменным оставалась приверженность к следующему:
Гуссерль апеллирует к философии, способной, по его мысли, восстановить утраченную связь с глубочайшими человеческими заботами. Он не удовлетворяется строгостью логических и дедуктивных наук и усматривает главную причину кризиса науки, а также европейского человечества в неумении и нежелании логики и математики поворачиваться к проблемам ценности и смысла. Радикальная строгость, которая при этом подразумевается, есть попытка дойти до «корней», или «начал», всего знания, избегая всего сомнительного и принимаемого на веру. Решившемуся на такое предстояло глубокое понимание своей ответственности. Эту ответственность невозможно перепоручить кому бы то ни было. Тем самым она потребовала полной научной и моральной автономии исследователя.
Как писал Гуссерль, «истинный философ не может не быть свободным: сущностная природа философии состоит в её крайне радикальной автономии». Отсюда и внимание к субъективности, к неустранимому и фундаментальному миру сознания, понимающего собственное бытие и бытие других. Жизнь и научная деятельность Гуссерля полностью соответствовали самым строгим требованиям автономии личности, критицизма мысли и ответственности перед эпохой. Эти сильные качества импонировали многим ученикам, в плодотворном сотрудничестве которых и сложилось феноменологическое движение. Все ученики сохраняли неизменное уважение к тому, кому они были обязаны началом своего мышления, хотя никто из них долго за Гуссерлем не следовал.
В развитии взглядов Гуссерля принято различать три периода.
1. Дескриптивная феноменология. Первая и центральная работа этого периода — «Логические исследования» (1900—1901). Гуссерль отходит от принципов психологизма, свойственных его более ранней «Философии арифметики» (1891); критике психологизма посвящён первый том «Логических исследований». Во втором томе закладываются основы феноменологии: на основе понятий «идеации» и «интенциональности» исследуются содержания и структуры сознания, освобождённые от власти психологии и рассматриваемые как чистые сущности.
2. Трансцендентальная феноменология. Этот период открывается опубликованием в 1913 году «Идей I». В философию Гуссерля входит концепция феноменологических редукций, причём совершенно новой является идея трансцендентальной редукции, приводящей к чистому (абсолютному) сознанию. Гуссерль также принимает существование «чистого Я», которое он отрицал в «Логических исследованиях». Многие ученики не приняли эти новые идеи Гуссерля.
3. Генетическая феноменология. Основное произведение этого периода — «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология» (1936; полностью опубл. в 1954). Здесь феноменология совершает поворот к проблематике «жизненного мира». В забвении «жизненных нужд»[3] человека, самоустранении от вопросов ценности и смысла Гуссерль усматривает кризис европейской науки.
Эволюция философских взглядов Гуссерля интерпретируется по-разному. Существует подход, прослеживающий во втором её периоде влияние неокантианства, а в третьем — историзма. Другой подход, наиболее распространённый сегодня, предлагает смотреть на этапы развития феноменологии как на последовательные шаги, переводящие её на всё более глубокие уровни рассмотрения.[4]
В основание познания Гуссерль, вслед за Декартом, кладёт очевидность. Критерий очевидности в познании Гуссерль называет «принципом всех принципов».
Очевидность — это «схватывание самого сущего или так-сущего в модусе „оно само“ при полной достоверности его бытия, исключающей, таким образом, всякое сомнение»[5]. Очевидным является всякое непосредственное созерцание, то есть не только, например, восприятие вещей в чувственном опыте, но и созерцание сущностей («непосредственное „видение“ — не просто чувственное, постигающее опытным путем смотрение, но видение вообще как сознание, дающее из первоисточника (каким бы такое созерцание ни было)»[6]).
Очевидность — основа познания, «последний авторитет в вопросах познания», первый методический принцип, критерий действительности чего-либо[7]. «Никакая мыслимая теория не может заставить нас усомниться в принципе всех принципов: любое дающее из самого первоисточника созерцание есть правовой источник познания…»[8].
Следует «строго воздерживаться от любых теорий; то есть предварительных мнений какого бы то ни было вида»[9] и исходить только из того, что с очевидностью дано в опыте. «Теоретико-познавательное исследование… должно… удовлетворять принципу беспредпосылочности. […] Если это размышление о смысле познания должно иметь в качестве результата не простое мнение, но… основанное на очевидности знание, тогда это размышление, как чистая сущностная интуиция, должно осуществляться на основе мышления и познания как переживаний, данных в качестве определенных примеров»[10].
Виды очевидности
Гуссерль выделяет следующие виды подтверждения действительного бытия вещи (то есть очевидности):[11]
Основополагающими в составе сознания для Гуссерля являются чувственные созерцания (представления, а из них в особенности — восприятия) — «нижний слой потока переживаний». Они лежат в основе всех прочих переживаний сознания — «чувствующих, вожделеющих, волящих» и др.[14] Нельзя чего-то бояться, что-то желать или оценивать, если оно не представлено.[15]
Представление Гуссерль понимает как объективирующий акт — всякий акт, делающий нечто объектом для нас, пред-ставляющий, полагающий нечто. Это схватывание вещи в восприятии (воспоминании, ожидании), субъекта (и предиката) в категорическом суждении, создающее материю (предметный смысл) этих интенциональных переживаний.
В основе переживаний сознания лежит восприятие, то есть «живо-телесное актуальное» чувственное созерцание. Восприятие — это «основополагающий», «праисконный» опыт, «первозданно, из самого источника дающее „видение“», основание и обоснование всякого познания[16]. Восприятие «первозданно», немодифицировано; воспоминание о чём-либо, воображение чего-либо, знак чего-либо — его модификации, так как должны иметь в своей основе восприятие этого чего-либо[17].
Ре-презентация (реактуализация) (нем. Vergegenwärtigung) — «репродукция присутствия»[18], то есть презентации (полагающего переживания — восприятия), «воспоминание в мыслимо широком смысле»[19].
Несмотря на основополагающее значение восприятия, воображение (фантазия) для феноменологии Гуссерля ещё важнее, так как даёт возможность свободного неограниченного варьирования примеров, необходимого для постижения сущностей[20].
Фантазия — это «модификация нейтральности „полагающей“ реактуализации, следовательно, воспоминания в мыслимо широком смысле», короче — «нейтрализованное воспоминание». Это именно нейтрализованная ре-презентация, а не нейтрализованная презентация (полагающее переживание — восприятие).[21] Фантазии, в отличие от нейтрализирования восприятий, могут быть многократно приложены (существуют ступени реактуализаций: воспоминание о воспоминании; фантазия в фантазии (фантазии как элемент фантазий) и т. п.[22]).
Модификация нейтральности (во втором томе «Логических исследований» называющаяся «простое представление») заменяет достоверное, полагаемое действительно сущим на «просто мыслимое», «модус сознания „как бы“»[23], «простое думание-себе», «просто мысль»[24].
Нейтрализованный образ воспринимается вне вопроса о существовании либо несуществовании его интенционального предмета. В качестве примера можно привести чисто эстетическое созерцание фигур на картине «просто как образов», сосредоточенное не на предполагаемых объектах, которые они изображают, а на них самих[25].
В случае высказываний «примеры этого понятия дают нам случаи, когда отдельные слова или утверждения в целом просто понимаются вне их нормальной функции: мы понимаем высказанные утверждения, вопросы, желания, но сами при этом не судим, не спрашиваем и не желаем»[26]. Нейтрализованная мысль берётся вне истинности и ложности; вопрос о её разумии или неразумии не имеет смысла, — она просто понимается нами, и не более того[27]. «Так, например, суждению, что масса Земли составляет примерно 1/325000 массы Солнца, соответствует, как относящееся к нему „простое представление“, акт, который осуществляет тот, кто слышит это высказывание, понимает его, но не обнаруживает мотива вынести решение по этому поводу в суждении»[28]. Модификация нейтральности — противоположность «позициональности», «полагающих доксических актов», она нейтрализует любую модальность бытия, заменяя её на «просто мыслимое».[29]
В феноменологической редукции, то есть при выключении естественного мира, и космическое время сменяется феноменологическим — необходимой формой переживания и «необходимой формой, связывающей переживания с переживаниями», — подобно тому как «пространственная „протяженность“… физического объекта» сменяется «„простертостью“, принадлежной к имманентной сущности такого-то конкретного содержания ощущения (например, визуального в поле визуальных данных ощущения)». Это «время с его модусами данности: „теперь“, „до“, „после“, модально определяемые „одновременно“, „одно после другого“ и т. д., — это время не измерить ни положением солнца, ни с помощью часов, ни какими-либо средствами физики».[30]
Сознание внутреннего времени — форма синтеза сознания[31].
Понятие интенциональности занимает одно из главных мест в философии Э. Гуссерля, являясь одним из краеугольных камней феноменологии.
Интенциональность, согласно Гуссерлю, — «главная феноменологическая тема», «основной характер сознания вообще, которое благодаря этому есть не только переживание, но и переживание, обладающее смыслом»[32].
Интенциональность переживания (акта) сознания — направленность его на объект (предмет). Эта направленность и составляет смысл переживания; без неё переживания были бы, образно говоря, лишь «картинками» в сознании — фактами сознания, не указывающими ни на что вне сознания. Свойство содержаний (переживаний) сознания быть сознанием чего-то, «„сознанием-о“ их объектов, независимо от того, реальны ли сами объекты или нет»[33] является фундаментальным свойством сознания. «…Восприятие есть восприятие чего-то, скажем, вещи; суждение есть суждение о каком-либо положении дел; оценивание — оценивание какой-либо ценностной ситуации; желание — желательного обстоятельства и т. д. Действование направлено на такое-то действие, поведение — на поступок, любовь — на то, что любимо, радование — на радостное и т. д.»[34].
Интенциональную природу сознания обнаруживает феноменологическая редукция: переходя от сосредоточения (в естественной установке) на объектах к сосредоточению (в рефлексии) на субъективном опыте, то есть на самих содержаниях, переживаниях сознания (психических актах), в которых эти объекты даются, мы немедленно обнаруживаем, что, хотя сами по себе они не более чем явления сознания, они при этом несут в себе указание на находящуюся вне сознания, в пространстве вещь.[35]
Интенциональный предмет, на который направлено переживание, может быть как реальным, так и идеальным (как конкретной вещью или положением дел, так и сущностью)[36]. Интенциональный предмет восприятия этого конкретного дома — реальная вещь; интенциональный предмет слова «дом» — соответствующая сущность[37].
Гуссерль настаивает на том, что феноменологически несравненно большее значение имеет предмет, каким он дан в составе переживания (в ноэме), а не сам недоступный трансцендентный предмет, на который направлено переживание.
| противопоставлять следует не образ и действительность, как в классической метафизике (это противоречит опыту и ведёт к бесконечному регрессу), а ноэзис и ноэму.[45] |
Рассматривая отношение переживания (акта) сознания и его интенционального предмета, Гуссерль также отмечает, что «каждый акт относится интенционально к одной принадлежащей ему предметности», даже если сам акт (переживание сознания) — составной[53]. «В восприятии куба, например, обнаруживается сложная и синтезированная интенция: непрерывная вариантность в „явлении“ куба в зависимости от угла зрения и соответствующие различия в „перспективе“, а также различие между „передней стороной“, видимой в данный момент, и „задней стороной“, в данный момент невидимой, которая остается следовательно несколько „неопределенной“, но которая в то же время равным образом полагается существующей. Наблюдение за этим „потоком“ различных явлений-аспектов и за способом их синтеза показывает, что каждая фаза и интервал есть уже в себе „сознание-о“ чем-то. При этом постоянный приход новых фаз не нарушает ни на один момент синтетическое единство целостного сознания, фактически оно остается сознанием одного и того же объекта»[54].
Не всё в сознании интенционально. Неинтенциональна, например, «какая-либо часть ощущаемого поля зрения»[55]. Далее, составляющие гилетический слой сознания ощущения (боль, прикосновение, щекотание, цвет и т. п.) — сами по себе не интенциональные акты, но лишь материал для них[56]. Так, само по себе ощущение белого цвета как составляющая конкретного восприятия не интенционально; интенционально лишь целое восприятие. Это физические феномены по Брентано (в отличие от психических — интенциональных).
Далее, неинтенциональны (по крайней мере актуально) фоновые переживания сознания, на которые в данный момент не устремлено внимание, — фон восприятия, на котором не сфокусирован взгляд; переживания, соседние во времени в потоке сознания и оказывающие влияние на актуальное переживание, — то, что, по словам Гуссерля, не входит в сферу cogito и что У. Джеймс называл «ореолом».
Однако и неинтенциональные переживания причастны к интенциональности, по крайней мере потенциально: ощущения включаются в интенциональные переживания, фоновые переживания «скрывают в себе интенциональность».[57]
Осуществление феноменологической редукции, «выключая» внешний мир, занимающий сознание в естественной установке, первым делом обнаруживает на его месте ноэзис и ноэму[58]. Ноэзис — это сами акты (переживания) сознания, «модусы самого cogito» вне отношения к бытию; ноэма — действительный предмет, полагаемый в акте сознания. Далее, кроме того, обнаруживается чистое Я. Таким образом, выявляется структура сознания:
или (в терминологии «Картезианских размышлений»):
В разных книгах Гуссерль пользовался для описания структуры сознания разной терминологей.
| «ЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ» (Т. 2) | «ИДЕИ I» | «КАРТЕЗИАНСКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ» | |||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| — | Чистое «Я» | Ego | |||||
| Реальное содержание акта | Ноэзис | Cogito | |||||
| Интенц. материя | Интенц. сущность | Интенциональное содержание акта | Ноэматическое ядро (предметный смысл) | Предложение[60] | Ноэма | Cogitatum | |
| Интенц. качество | Способ данности | Характеристика | |||||
| Модальность | |||||||
| Интендированный предмет | Подразумеваемый предмет | ||||||
Ноэматическое ядро = ноэматический коррелят[61].
Характеристика = тетическая характеристика = характеристика полагания[62].
Ego = ego cogito[63] = трансцендентальное ego, трансцендентальное Я[64] = трансцендентально редуцированное ego[65] = тождественное ego = тождественное себе Я[66] = трансцендентальная субъективность[67].
Сопоставляя термины «Логических исследований» с терминологией последующих работ, следует помнить, что, несмотря на полный параллелизм описываемых структур, взгляд на них в «Логических исследованиях» несколько отличается: реальное содержание акта и интенциональное содержание акта отличаются от ноэзиса и ноэмы тем, что ещё не рассматриваются в установке трансцендентальной редукции, неизвестной «Логическим исследованиям», и, соответственно, не выступают в модусе открываемого этой редукцией «чистого сознания».
Структуру интенционального переживания сознания составляют: а) реальное содержание переживания (ноэзис, cogitatio); б) интенциональное содержание переживания (ноэма, cogitatum).
Ноэзис — это переживание, взятое так, как будто бы за ним не стояло никакое бытие (физическая вещь или идеальная сущность), как будто бы оно ничего не представляло, кроме самого себя. Ноэма — это содержание переживания, когда мы рассматриваем последнее как сопряженное с чем-то трансцендентным самому реальному составу переживания, то есть ноэзису. (При этом следует помнить, что поскольку рассмотрение осуществляется в модусе феноменологической редукции, содержания переживания в обоих случаях берутся как сущности, а не как факты.)
Ноэзис и ноэма — это, например: само восприятие (как акт сознания) и воспринимаемое как таковое (каким оно подразумевается в восприятии); вынесение суждения как переживание и «вынесенное суждение» («то, что судится как таковое», «то, о чем выносится суждение»); воспоминание и воспоминаемое как таковое; удовольствие и то, что доставляет удовольствие[68]; воление (решание), «со всеми переживаниями, в каких нуждается оно как в основе и какие оно заключает в себе, взятое в своей конкретности», и «волимое как таковое… подразумеваемое волей»[69].
Ноэзы, и соответственно ноэмы, надстраиваются друг над другом (суждение — над восприятием и т. п.)[70].
1. Ядро. Ноэматическое ядро (предметный смысл) ноэмы — это сам предмет, каким он представлен в данном своём явлении, с такими-то свойствами. Например, в случае восприятия — это сама вещь, какой мы её сейчас видим; в случае суждения — содержание суждения, которое и отличает одно суждение от другого.
2. Характеристики ядра
3. Подразумеваемый предмет. Подразумеваемый предмет — это «центральная точка» изменчивового, непостоянного ядра; это то, что воспринимается, то, на что нацелено переживание[71]. Это нечто тождественное в предмете при всех его изменениях, то есть при его явлениях с меняющимися предикатами, — то, что описывается предикатами, их предполагаемый носитель, субстрат[72].
Интенциональная материя и интенциональное качество (ядро и характеристика ядра) вместе составляют интенциональную сущность акта. Но последняя «не исчерпывает акт феноменологически», не составляет конкретного полного акта: имеется ещё сопряжённая со значением сущность акта. Это «акт придания значения in concreto», то есть включающий: различную ясность, яркость, отчётливость того же самого восприятия или той же самой фантазии; то, «оживают ли во мне вообще образы фантазии относительно задней стороны лежащей передо мной табакерки» при её восприятии; различную выраженность одного и того же желания, наличие и яркость сопутствующих ему представлений и т. п.[73].
Кроме текущих содержаний сознания, есть ещё само тождественное ego (чистое «Я»), обладающее заключёнными в нём содержаниями, — то, чей «„взор“ проникает „сквозь“ любое актуальное cogito, направляясь к предметному»; сопровождая все переживания, оно само не является переживанием[74]. Само чистое Я лишено содержаний и, соответственно, не подлежит описанию[75]. Его бытие («Я есмь») — аподиктическая очевидность[76]. «Ego само есть сущее для самого себя в непрерывной очевидности и, следовательно, непрерывно конституирующее себя в себе самом как сущее. […] Ego схватывает себя не просто как текущую жизнь, но как Я, как мое я, которое переживает то или иное содержание, которое, оставаясь одним и тем же, проживает то или иное cogito»[77].
Более того, Я — «не пустой полюс тождественности»; напротив, все мои акты откладываются в Я, в составляющие его самотождественность определения; Я — «тождественный субстрат неизменных особенностей Я»[78].
Ego как монада
Кроме чистого ego, Гуссерль вводит также понятие ego как монады (заимствуя последний термин у Лейбница). Я как монада — это «ego, взятое в полной конкретности», «в текущем многообразии своей интенциональной жизни» — не как полюс и субстрат переживаний, а как совокупность этих переживаний. Это «фактическое ego», которое «охватывает всю действительную и потенциальную жизнь сознания», эмпирическое Я.[79].
«Я» в «Логических исследованиях»
В первом издании «Логических исследований» Гуссерль отрицал существование чистого Я. Впоследствии он отказался от этой точки зрения.[80]
Ранняя позиция Гуссерля, выражаемая в «Логических исследованиях», заключается в том, что Я — лишь единство эмпирического сознания (то есть переживания сознания, а также их связи)[81]. Содержания сознания относятся к психическому Я как стороны воспринимаемой вещи к вещи в целом[82].
Феноменологическая редукция эмпирического Я даёт в этом случае не чистое, трансцендентальное Я, как в более поздних произведениях Гуссерля, а время потока сознания, его «темпоральное единство»[83].
Трудно указать область современной философии, и шире — методологии гуманитарных наук, где бы не нашла отклика и продолжения хотя бы одна из гуссерлевых мыслей и интуиций. А между тем ещё не издано многое из его, особенно позднего, наследия.
Среди мыслителей, испытавших влияние Гуссерля, — Ганс Георг Гадамер, Алексей Лосев, Жан-Поль Сартр, Поль Рикёр, Мартин Хайдеггер.
Книги
Статьи
Книги
Статьи
Tags: Гуссерль эдмунд философия кратко, гуссерль эдмунд кризис европейских наук, гуссерль эдмунд феноменология, гуссерль эдмунд философия как строгая наука, гуссерль эдмунд энтин, гуссерль эдмунд афоризмы.
